Нам говорили: «Нужна высота!»
И «Не жалеть патроны!»
Вон покатилась вторая звезда —
Вам на погоны.
«Песня о звездах»
На фронтах Великой Отечественной войны ходила такая шутка: «Кого беспрекословно слушается Клим Ворошилов?» — «Клим Ворошилов (танк КВ-1) беспрекословно слушается советского танкиста». Подтверждением тому — бой в ноябре 1941-го у подмосковной деревни Нефедьево.
РИА Новости
К ноябрю 1941 года фашистами были взяты Киев, Минск, Орел… Была взята и деревня Нефедьево в 35 км от Москвы. По данным разведки, в деревне ночевали 18 боевых машин 10-й Танковой дивизии вермахта, две артбатареи, подразделения пехоты. Вся эта мощь утром собиралась двинуться на Москву. Путь им должны были преградить 40-я Стрелковая и 17-я Танковая бригады. Сколько бойцов на тот момент было в СБ, сказать сложно, а вот численность танковой бригады можно подсчитать с точностью до единицы. На тот момент в ее составе находился ровно один танк КВ-1. Было очевидно, что обороняться такими силами бессмысленно, поэтому приняли решение — атаковать.
Командиру 89-го Отдельного танкового батальона, старшему лейтенанту Хорину вручили пакет от комбрига с лаконичным приказом:
«В Нефедьеве танковая колонна противника — 18 машин. Приказываю к 8:00 6 декабря уничтожить». Комбат посмотрел на командира КВ-1 Павла Гудзя и сказал примерно следующее: «Ну, что ж, лейтенант, если колонну не покрошим, завтра она вкатится в Москву. Бросим на нее все наши силы. Все твои силы, Паша».
Майор Павел Данилович Гудзь, фотография военного времени
Государственный музей обороны Москвы
Готовились к атаке тщательно. Выкинули из «салона» все, что только можно, вплоть до противогазов, даже кобуры сняли, а наганы запихнули в карманы. Наган — оружие, которым можно стрелять из КВ, в танке есть щели, куда наганный ствол, в отличие от винтовочного, пролезает. В результате вместо штатных 111 снарядов загрузили 125. Еще 50 дисков к четырем пулеметам. Ну и гранаты на случай трагической развязки. Двинулись в поход таким образом: командир шел впереди с фонариком, а танк без огней вплотную за ним.
Оставалось определиться с тактикой. А тактика предлагала на выбор три варианта:
- Атаковать противника в лоб. Один танк против восемнадцати. Несмотря на то, что это была обычная практика в первые дни войны, от нее в данном случае отказались — все-таки позади Москва.Б)
- Вкопать танк, замаскировать и бить по движущейся колонне из засады, как в августе того же года сделал лейтенант Зиновий Колобанов. Но тогда был август, растительность, удобное место для засады, болото. А здесь чистое заснеженное поле — простор для маневров противника. Не годится.
- С наступлением темноты подойти к деревне и с удобной позиции покрошить фрицев спящими. Если артиллерия создаст небольшой грохот, прикрывая шум двигателя, — почему бы нет?! Приняли этот вариант.
Public Domain
Артиллерия начала бабахать. Немцы вскинулись, но, поняв, что эта стрельба никуда и ни о чем, легли дальше спать. Увидев ползущий без огней одинокий танк, пехотные красноармейцы мрачно пошутили: «На Берлин?»
«На Берлин, — ответил Гудзь, — только сначала в Нефедьево заедем».
Так гласит легенда. И, возможно, это единственный мифологизированный эпизод во всей истории.
В общем, танк подкрался к околице. «Спрятался» в кустарнике. Немцы вели себя нагло — спали. Караульных не выставили. Танки перед атакой даже не грели. Особо наглые — пили.
Как только начало светать, КВ (один) открыл прицельный огонь по восемнадцати. Вспыхнул первый немец. Осветил все остальные. КВ стал палить с максимальной скоростью, потому что быстрые съедают сильных. Фрицы повыскакивали из теплых постелей — и под горячий пулеметный огонь.
Не стрелявшим с предельной скорострельностью из танковой пушки и пулеметов не понять, во что при таком раскладе превращается чрево танка. В мартеновскую печь. Хотя этого многим тоже не понять. В общем, душно там становится и невероятно жарко. А тут еще немецкие снаряды начали молотить по броне: пять фашистских танков горело, множество танкистов навсегда улеглись на снег, но остальные доскакали до машин и открыли ответный огонь. Когда вражеский снаряд попал в башню, красноармейцы подумали: все, конец. Но нет, орудие не заклинило, башня вращалась, среди экипажа потерь не было.
Танк КВ-1 лейтенанта Павла Гудзя проходит по Пушкинской площади в Москве после военного парада 7 ноября 1941 года
Public Domain
По воспоминаниям Гудзя, возникло ощущение, что сидишь в железной бочке, которая стоит посреди костра, а по ней долбят кувалдами. Заряжающий упал. Его заменил командир. К счастью, заряжающий только потерял сознание от духоты и жара, т. к. вентилятор уже давно не справлялся со своей работой. Холодные немецкие танки пока двигались вяло, и КВ был вне сектора их обстрела. Но так не могло долго продолжаться, к тому же вражеская артиллерия зашевелилась, и командир КВ двинул машину на деревню.
К этому моменту наша артиллерия уже прекратила бутафорскую стрельбу и начала бить прицельно. Пехота (опять наша) закричала «Ура!». Заточенные на победу гитлеровцы сильно расстроились: победителей не бьют, это нечестно! А их не просто били, их крошили из пулеметов, плющили гусеницами.
Восемь фашистских танков ушли из деревни Нефедьево в направлении, противоположном Москве. Девятый убегающий танк наводчик Старых подбил последним снарядом. Артиллерия лежала, вдавленная в снег. Остаткам пехоты удалось унести ноги.
В ходе боя экипажем КВ-1 был израсходован весь боекомплект, кроме гранат и револьверных патронов. Танк в бою потерял весь обвес: зипы, лопаты, траки, крылья — все было сметено огнем. На броне не осталось ни сантиметра краски — только вмятины от снарядов. И их было 29. Бой длился три часа. Уничтожено 10 танков противника, две батареи ПТО и около 400 единиц живой силы.
Public Domain
Новейшая история воспитала множество специалистов международного уровня, способных легко, с улыбкой фокусника, превращать исторические факты в мифы, а мифы — в историю. Но только этот бой (как и множество других) превратить в миф невозможно. Разве что в легенду. При одном воспоминании о которой немедленно следует склонить голову.
Павел Данилович Гудзь
Павел Данилович Гудзь
Генерал-полковник, доктор военных наук, профессор Военной академии бронетанковых войск, заслуженный деятель науки РСФСР. После подвига в Нефедьево, за который награжден только орденом Ленина, участвовал в штурме Лудиной Горы у Волоколамска.
В боях под Сталинградом получил 6 осколочных ранений и два пулевых. После госпиталя вернулся в строй. В боях у Днепрогэса был вновь тяжело ранен.
Отрезав ножом раздробленную кисть левой руки, подбил еще два немецких «Тигра».
Всего за время Великой Отечественной войны экипаж его танка уничтожил 18 танков противника. С протезом левой руки воевал до мая 1944 года. Участвовал более чем в 25 парадах на Красной площади.
Фото: Государственный музей обороны Москвы
